Лев Криштапович. Пионер-герой Абрам (Муся) Пинкензон

Символично, что во всенародной борьбе советского народа против немецко-фашистских захватчиков участвовали даже дети. Показательна в этом плане трагическая судьба четверых детей «Батьки Миная» (Лиза – 14 лет, Сергей – 10 лет, Зина – 7 лет и Миша – 3 года), которых фашисты взяли в заложники и расстреляли за партизанскую борьбу Миная Филипповича с врагом. В письме Лизы своему отцу, которое было передано одним из полицаев партизанам, девочка пишет: «Папа за нас не волнуйся, никого не слушай, к немцам не иди. Если тебя убьют, то мы бессильны и за тебя не отомстим. А если нас убьют, папа, то ты за нас отомстишь…». Какое глубокое понимание у этой девочки-подростка смысла судьбоносной борьбы нашего народа с ненавистным захватчиком! И разве фашисты могли победить советский народ, когда даже дети сознательно жертвовали своими жизнями в этом невиданном ранее сражении с врагом за свободу своей Родины? Ответ очевидный – никогда. 

Вот еще небольшая зарисовка о маленьком скрипаче, который выиграл свой единственный бой с фашистами. 

В его семье чтили династические традиции – отец и дед были уважаемыми врачами. А вот маленький Абрам скорее всего мог стать известным скрипачом. Уже в пять лет мальчик играл на скрипке так, что о нем писали в местной газете, как о настоящем вундеркинде.

Но грянула война. В 1941 году Пинкерзоны переехали в станицу Усть-Лабинскую Краснодарского края, где отец стал работать хирургом в госпитале. Владимир Борисович спасал жизни солдат, а его сын Абрам развлекал их игрой на скрипке. Раненые бойцы необычайно любили мальчика, музыка которого проникала, казалось, в душу.

Летом 1942 года станицу стремительным броском заняли немцы. Военный госпиталь эвакуировать не успели. Не бросил своих раненных бойцов и Владимир Борисович. Расстреляв советских раненых, гитлеровцы решили разобраться с врачом. Учитывая хвалебные отзывы местных жителей, его решили пока оставить. Но Пинкерзон отказался лечить немецких солдат.

После этого вся его семья, включая Абрама, была арестована и отправлена в наскоро сооруженный местный лагерь для евреев и всех «неблагонадежных». Их держали там до ноября. Потом в «назидание» местным жителям немецкие оккупанты решили избавиться от всех узников.

Людей согнали со всех окрестностей на берег Кубани в качестве «зрителей». Обреченных вывели и поставили рядом со рвами. Абрам, как и всегда, не расставался со своей скрипкой.

Отец, глядя на своего сына, попытался вымолить ему жизнь, но тут же упал, пронзенный пулей. Его верная Фейга кинулась к мужу и разделила его участь. В наступившей тишине вдруг раздался голос Абрама. Одиннадцатилетний мальчик, который только что лишился родителей, попросил оккупантов о последнем желании – сыграть на скрипке.

Удивленные неожиданной просьбой, немцы согласились. Они ожидали слезливо-молящей мелодии. Но неожиданно грянули звуки, которые гитлеровцы осознали не сразу. Зато их узнали все советские люди. Это был «Интернационал»!

И распрямились плечи, и возродилась надежда, что Родина будет освобождена, чтобы ни случилось с ними. Сначала робко, а потом все громче и громче запели обреченные и те, кого фашисты пригнали устрашить расправой. Выйдя из оцепенения, враги заорали, чтобы мальчик немедленно прекратил играть. Но он продолжал до тех пор, пока его не прошили несколько автоматных очередей.

С обреченными было покончено. «Те, кто расходился в свои деревни уже несли в душе искру уверенности в том, что победа будет за нами. Маленький Абрам уверил их в этом» [1, c. 97-98].

Но бывают ситуации, когда жизнь становится страшнее смерти. Это жизнь предателей, изменников, коллаборационистов, поскольку их жизнь – это не просто смерть, а забвение. Забвение, что значит, что такого человека для людей никогда не было. Ибо у предателя нет ни родных, ни близких, ни друзей, ни родителей, ни детей. Ведь предатель никогда не признается никому, что он предатель, изменник. Он вынужден влачить свое жалкое существование под чужим именем, под чужой жизнью, под чужой судьбой. Такой жизни не пожелаешь даже врагу. В этом плане примечательно признание на следствии в 1960-е годы эстонского эсэсовца Лепметса: «О том, что я участвовал в расстрелах, я никому, даже своим родным, не рассказывал, так как этого стеснялся». А в документальной повести белорусского писателя Алеся Адамовича «Каратели» (1981) приводятся откровения бывших полицаев-карателей. Вот одно из них: «Почему стал убийцей? Ничего другого не оставалось делать. Коль пошел к ним служить, то приходилось делать все, что заставляли… Если бы мою семью привели к яме и приказали мне стрелять, то, конечно, пришлось бы стрелять в них» [2].

Фальсификаторы пытаются дискредитировать историческое значение Победы советского народа в Великой Отечественной войне якобы «неприемлемой ценой» этой Победы. Несостоятельность такой трактовки нашей Победы заключается в том, что к ней подходят либо число бухгалтерски, либо сугубо софистически. 27 миллионов жизней советских людей – это «неприемлемая цена»? А 10 миллионов – «приемлемая»? В том то и дело, если подходить с чисто бухгалтерской точки зрения, то определить приемлемую цену Победы не представляется возможным, ибо всегда можно сказать, что такое-то количество погибших является неприемлемым. Правда, могут возразить, что приемлемая цена – это цена людских потерь наших союзников по антигитлеровской коалиции в годы Второй мировой войны. Вот, дескать, если бы мы потеряли столько людей, сколько, к примеру, американцы или англичане, то тогда это была бы приемлемая цена. Но это уже софистика, поскольку в таком случае абстрагируются от реального положения дел, от того, что главная битва происходила на нашей земле, а не во второстепенных и ограниченных столкновениях США и Англии с агрессорами. Президент США Франклин Рузвельт справедливо указывал: «Нужно все время помнить, что русские армии уничтожают больше живой силы и техники противника, чем все остальные двадцать пять государств Объединенных Наций вместе взятые». Если бы наши люди воевали так, как американцы и англичане, то вообще ни о какой Победе не могло быть и речи по той простой причине, то нас, белорусов, русских, украинцев, просто бы не было. Правда состоит в том, что мы бы погибли, если бы не погибали. И наш народ не погиб именно потому, что он не боялся погибать за идеалы добра, свободы и справедливости.

Вот почему ту цену, которую наш народ принес на алтарь Победы, нельзя бухгалтерски калькулировать, так как наша Победа взвешена на весах истории, которая навечно закрепила роль нашего народа в спасении мировой цивилизации от фашизма. Вот истинная цена нашей Победы, за которую весь мир, в том числе США и Англия, обязан быть вечно благодарен нашим людям.

История – это не только воспоминания о прошлом, но в то же время созидание настоящего и размышления о будущем. Очевидно, что история Великой Отечественной войны – это не только героический период в прошлой жизни наших братских народов, это феномен их современного национального самосознания. Поэтому историю Великой Отечественной войны недостаточно рассматривать в логике прошедшего времени. История лишь тогда является историей, когда она закреплена в генетической памяти народа как история народного духа. Великая Отечественная война для наших народов является истинно народной историей. Она принадлежит не только прошлому, но настоящему и будущему наших народов. И это смысловое явление нашей жизни должно найти свое законное место на скрижалях нашей общерусской истории. Поскольку именно история Великой Отечественной войны лежит в основе патриотизма наших современников, в основе специальной военной операции российской армии на Украине по освобождению украинского народа от фашизма бандеровцев и натовских агрессоров.

Источники

1.Маленький скрипач, который выиграл свой единственный бой с фашистами. Подвиг советского пионера // Политическое просвещение. – 2022. - № 6. – C. 97-98.
2.Андрей Лазуткин. Вечная перестройка в стране полицаев / comparty.by/news (дата доступа: 12.03.2020).