Андрей Геращенко. Наследие Великой Победы (о журнале ГлавУпДК МИД России)
Совсем скоро мы, члены Всемирного координационного совета российских соотечественников (ВКС), встретимся в Москве на очередном заседании, приуроченном к Всемирной тематической конференции «80-летие Великой Победы. Сохраним историческую правду».
Предыдущее наше заседание ВКС прошло в Москве 17-18 июня 2025 года. Запомнилось мне оно прежде всего местом проведения – мы в течение двух дней работали в здании Музея Победы на Поклонной горе, смогли посмотреть новые экспозиции, посвящённые главным этапам войны. Для меня всё это было весьма интересно и полезно – в первую очередь не столько как члена ВКС, сколько как писателя, автора полутора десятков художественных и научно-популярных книг о Великой Отечественной войне, но и как члена ВКС в том числе, конечно.
Так вот, ощущение важности сохранения исторической памяти, обращение к важнейшим датам, сохранение при этом исторической и смысловой преемственности с теми, кто сохранял память о войне и писал о ней ранее, стало самым сильным впечатлением для меня от той поездки и посещения Музея Победы.
Там же, на июньском заседании ВКС, нам раздали в качестве подарка журнал «Россия. Наследие» №1-2025, целиком посвящённый 80-летию Победы в Великой Отечественной войне. Журнал издаётся Главным производственно-коммерческим управлением по обслуживанию дипломатического корпуса при МИД России (ГлавУпДК при МИД России).
Я уже обращал внимание на деятельность этого управления – как-то от Департамента по работе с соотечественниками МИД России (ДРС МИД России) также в качестве подарка мы получили на одном из мероприятий брошюру, где описывалась история и современное состояние исторических зданий в Москве, находящихся в ведении ГлавУпДК. Уже тогда я был приятно удивлён качеством брошюры – лаконично, исторически выверено и весьма смотрибельно. И вот теперь журнал, посвящённый войне. Казалось бы, ГлавУпДК должны заниматься сугубо хозяйственно-административными вопросами, бензином для транспорта, бумагой для принтеров, обслуживанием зданий. Всё это ГлавУпДК делает, но не забывает и о «духовном хлебе». Я также постоянно пишу статьи на тему войны, смотрю, что делают коллеги-журналисты. И я, к слову, не музейный работник, не штатный пропагандист, поэтому работа ГлавУпДК мне интересна и с точки зрения неких параллелей.
Журнал я поначалу пролистал и отложил. А вот сейчас открыл и прочёл фактически на одном дыхании.
Сразу обращает на себя внимание его компоновка. Вначале идёт вступление главного редактора журнала «Россия. Наследие» Станислава Комарова и сама рубрика «Письма с фронта: строки, опалённые войной» – цитируются письма, написанные фронтовиками родным и близким в период важнейших событий и битв войны – битвы за Москву, обороны Ленинграда, Сталинградской битвы, Курской битвы, обороны Севастополя и освобождения Крыма, освобождения Европы, битвы за Берлин. И не просто перечисляются все эти сражения, а, что важно, отдельно выделена их хронология, а также умело подобраны фотографии военной поры, передающие визуально саму атмосферу и суть упоминаемых событий. Да, разные элементы этого много где присутствуют, в том числе письма и фотографии публикует журнал «Родина», но в издании ГлавУпДК это сделано в сжатом виде и сам фоторяд, датировка событий и подобранные тексты писем весьма органично сочетаются, формируя единое восприятие, когда ни один из элементов не становится центральным, а формирует общую картину события, как разные инструменты в сбалансированном оркестре позволяют добиться отменного звучания.
Следующая рубрика – от Родины-матери до Ржевского солдата: символы народной памяти» посвящена известным монументам, которые увековечили память о Великой Отечественной войне – памятнику «Могила Неизвестного Солдата» в Москве, монументу «Родина-мать зовёт» в Волгограде, монументам «Перекуём мечи на орала» в Москве и Нью-Йорке, монументу «Героическим защитникам Ленинграда» в Санкт-Петербурге, монументу «Защитникам советского Заполярья в годы Великой Отечественной войны («Алёша») в Мурманске, «Ржевскому мемориалу Советскому солдату» в Тверской области.
Опять же кратко и ёмко – название, год установки, фотографии, описание, интересные факты, когда проводились ремонтные и реставрационные работы. Из важных мелочей – указание высоты каждого монументы, технические характеристики сооружений. Хотя какая тут мелочь – практически всегда, а детям и молодёжи в особенности, хочется узнать высоту монумента, сравнить с другими. И чаще всего этим пренебрегают, вероятно полагая, что это не «главное». Здесь же, на удивление, всё ясно и понятно, как в «паспорте объекта» - тот самый случай, когда специфика ГлавУпДК добавила чёткости в описания.
Конечно же, любое обращение к теме войны только выигрывает при описании биографий людей того времени, фронтовиков, политиков, судеб, конкретных событий.
В этом отношении журнал «Россия. Наследие» тоже оказался на высоте.
В статье ведущего научного сотрудника ИМЭМО им. Е.М.Примакова РАН Андрея Яшлавского «Дипломаты как солдаты» (Андрей Громыко: боец заокеанского фронта Второй Мировой войны» достаточно лаконично, но опять же последовательно хронологически и информативно рассказывается о деятельности знаменитого советского дипломата, «Мистера «Нет», как его прозвали уже после войны западные коллеги за принципиальность в отстаивании интересов нашей страны. Мне это тем более интересно, что А.А.Громыко – белорус, сыгравший значительную роль как в событиях Великой Отечественной войны в целом, так и в подготовке трёх конференций глав антигитлеровской коалиции в Тегеране, Ялте и Потсдаме, в формировании ООН и множестве других вопросов и событий планетарного масштаба. Ведь если вдуматься, совсем молодой человек, только достигший тридцатилетнего возраста, оказался в центре мировой политики, находясь рядом с признанными историческими государственными деятелями на протяжении долгих лет. Обращает внимание его сосредоточенность на работе, дисциплинированность и какая-то особая ответственность, свойственная людям его времени. И ещё одно важное моё наблюдение, о котором говорят сопровождающие статью Андрея Яшлавского фотографии – особое внимание к внешнему виду. Советские люди были тогда беднее, не всегда разбирались в моде, их костюмы и одежда выглядели порой мешковато, что никак не умаляет, естественно их, как личностей. Но А.А.Громыко, постоянно находясь в центре внимания в «мало дружественных», а то и откровенно «недружественных» странах, уделял внимание тому, как он выглядит – это ведь помимо всего прочего и постоянные фото за рубежом, в том числе и в жёлтой прессе. А Громыко был фактически эталоном советского дипломата и в этом отношении, что не могло не вызывать уважения и даже восхищения его коллег и оппонентов. При этом одевался он так явно для пользы дела, а не из примитивного желания «пофорсить».
Ещё один материал, привлекший моё внимание – публикация «Особый «дипломатический» статус Куйбышева в годы войны», где рассказывается о том, как в течение двух лет в «запасной столице СССР» работали иностранные дипломаты в 1941-1943 годах, эвакуированные в связи с угрозой занятия немцами Москвы осенью 1941 года. Помимо самой эвакуации дипломатов и членов их семей необходимо было расселить их, предоставив жильё, а также обеспечить зданиями, мебелью, связью, питанием для нормальной работы. При этом всё это делалось в условиях трудного периода на фронтах конца 1941 года и наряду с размещением в том же Куйбышеве огромного количества эвакуированных предприятий, ведомств и организаций. У нас сейчас порой из одного переселения и поиска единственного здания делают проблему и решают её едва ли не несколько лет. Это я для понимания того, какую непростую работу чётко и слаженно сделало Бюро по обслуживанию иностранцев (Бюробин) – так тогда называлось нынешнее ГлавУпДК.
К запросам иностранных дипломатов в Бюробин относились внимательно и старались, несмотря на условия военного времени, сделать всё максимально возможное. При этом дипломаты тоже были разные – одни понимали трудности момента и были благодарны советскому руководству за сделанное, другие пытались вести себя заносчиво, выдвигали явно нереальные и завышенные требования.
Так, американскому Послу Лоуренсу Штейнгарду не понравилось, что посольство США разместили в бывшем доходном доме архитектора Георгия Мошкова, в котором до войны работала школа. Посол не подумал ни о том, что дети ради его миссии лишились привычного места для учёбы, ни о том, что большое американское посольство просто негде было бы разместить. По этому поводу шведский посланник Вильхельм Ассарсон сказал Штейнгарду, что «в данном обстановке мы вряд ли можем рассчитывать на что-то лучшее», но тот лишь с досадой «не захотел слушать» вполне резонные аргументы своего коллеги.
Сотрудник по военному снабжению Красной Армии поставками из США полковник Файновилл попросил для проживания дом или квартиру на 16-18 комнат и гараж на три автомобиля. Фактически для одного себя – больше, чем для целых посольств других стран. Естественно, ему вежливо отказали.
Тем не менее американские дипломаты работали над помощью для Красной Армии и данные примеры никак не отражают некоего общего подхода к американского дипломатического корпуса к своей работе, но, как говорится, всё познаётся в сравнении – думаю, что такое поведение для А.А.Громыко и советских дипломатов было просто невозможным.
Ещё один любопытный момент – записка, поданная Протокольным отделом НКИД СССР на имя А.Я.Вышинского с просьбой об утверждении норм выдачи продовольствия. На данной записке Вышинский написал лаконичное «Не много ли?». И вопрос не риторический – каждому дипломату и члену его семьи полагалось, например, по 30 кг. хлеба и 8 кг. сахара. Возьмём нашу среднюю семью из 3-4 человек. Мы что – съедаем 90-120 кг. хлеба в месяц или 24-32 кг. сахара? Куда-то его потом девали? Не отсылали ведь в свои страны посылки? Например, могли продать или просто одарить местное население, работников, обслуживающих дипломатов. Естественно, это породило бы немало проблем. Отсюда и реакция Вышинского.
Иностранные дипломаты обслуживались в «дипмаркете» того времени – гастрономе на углу улиц Куйбышевской и Ленинградской. Там были продукты, меха, костюмы, икра, алкоголь. Некоторые дипломаты ворчали, что были перебои с кофе и какао. В это время шла война, транспортные корабли топили в океанах и морях, а в Ленинграде в это время ели столярный клей и мучную пыль, соскребаемую с пола опустошённых продовольственных складов. Но, вероятно, некоторые дипломаты этого не очень понимали, как та французская королева, которая предложила крестьянам есть пирожные, раз у них нет хлеба.
Ещё один важный материал – статья историка, шефа-редактора телеканала «Россия-Культура» Николая Лупандина «Новгород: разорение и восстановление», посвящённая варварству немецко-фашистских оккупантов, подвергших жемчужину нашей земли разгрому, сравнимому разве что с сожжением Рима варварами в конце античного времени теми же германскими племенами, а то и превзошедшему их в своей дикой дремучести и жестокости. Вероятно, по мнению немцев разрушенный «Тысячелетним Рейхом» «Памятник Тысячелетия Руси» стал «триумфом германцев», но на практике это была демонстрация крайнего примитивизма и нецивилизованности тех же немцев, почему-то посчитавших себя «высшей расой» под гипнозом своего бесноватого фюрера. После изгнания оккупантов бесценные памятники, храмы и исторические постройки древнего Новгорода восстанавливались по крупицам людьми, которые очень много сделали для сохранения русской культуры, но в большинстве своём пока их труд мало известен широкой публике. Пример Новгорода показателен ещё и в том отношении, что вот так могла бы выглядеть вся Россия, не победи мы в той войне. «Пить баварское пиво» было бы негде и некому.
Журнал также посвятил много внимания Ялтинской конференции, Юрию Левитану, поэтам и писателям, журналистам и деятелям культуры, прошедшим трудными дорогами войны – Константину Симонову, Алексею Суркову, Михаилу Шолохову, Илье Эренбургу, Александру Беку, Андрею Платонову, Борису Полевому, Александру Твардовскому, Всеволоду Багрицкому, Борису Горбатову, Михаилу Дудину, Евгению Долматовскому, Ольге Берггольц, Юлии Друнине, Клавдии Шульженко и другим.
С большим интересом прочёл и материал директора Государственного музея истории российской литературы им. В.И.Даля Дмитрия Бака «Василий Тёркин. Книга про бойца». Главная мысль материала, вынесенная в подстрочник заголовка, высказана Д.Баком и с ней нельзя не согласиться: «Не буду оригинален, я считаю самым великим, доходчивым, простым и глубоким произведением о Великой Отечественной войне поэму Александра Твардовского «Василий Тёркин. Книга про бойца».
В любой книге, журнале важно и предисловие. В завершении о вступительном слове, написанном начальником ГлавУпДК при МИД России Вячеславом Фатиным. Хорошие, нужные, нестандартные слова. Но главное даже не это – Вячеслав Фатин вспомнил о своём деде, младшем сержанте Дмитрии Евдокимовиче Фатине, награждённом медалью «За отвагу», поместил его фото. Почему я об этом? Всё очень просто – в своей новой книге «Белорусские дороги войны», вышедшей в 2025 году в связи с 80-летием Победы при поддержке Фонда правовой поддержки и защиты соотечественников, я также поместил фото своего деда, старшего сержанта Андрея Лукьяновича Шестуна, награждённого солдатскими медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги». И не в первый раз. Скажу откровенно, до предисловия Вячеслава Фатина я сомневался, правильно ли сделал, что поместил своего деда в начало книги. Мама мне говорила – скажут, не такой и герой твой дед, а мой отец, а ты про него вспомнил. Может и не такой герой, но как мы будем мерить вклад фронтовиков в общую Победу, по каким мерилам… Ведь на таких солдатах и сержантах, награждённых простыми солдатскими боевыми медалями, и держалась наша армия. Это ведь с них, с таких как Дмитрий Фатин, мой дед Андрей Шестун и миллионов других и написан «Василий Тёркин». В любом деле важно личное отношение и раз Вячеслав Фатин вспомнил о деде, поместил его портрет, хотя, как и я, вероятно, сомневался, нужно ли это делать - значит всё это не просто «для галочки», «для юбилея Победы», а для него это личное. Как и для меня. Для всех нас. А значит и я сделал правильно, что поместил деда в свою книгу. Многие люди сейчас обращаются к памяти своих воевавших предков. И это хорошо. Всё вместе это и называется «сохранением исторической памяти».
Журнал нужно читать, а не пересказывать его, что и рекомендую всем. Я просто не утерпел, потому что в журнале мне понравилось практически всё – подача материала, содержание, оформление. Конечно же за это нужно публично поблагодарить Вячеслава Фатина, Станислава Комарова и тех, кто работал над номером – Андрея Яшлавского, Марину Замотину, Аркадия Арзамасцева, Николая Лупандина и Анастасию Касьянникову.
Как читатель и заодно писатель, автор полутора десятков книг о войне, могу лишь сказать в завершении: «Молодцы! Так держать!».
